Что делает дьявол для окончательного захвата мира и его преобразования по своему образу и подобию – образу падшего ангела-предателя и подобию змеи? Повернувшись к этому вопросу со стороны научного обозревателя, допуская математическое и физическое существование некой деструктивной силы, являющейся скрытым эпицентром внесистемных бифуркационных образований, сбоев установленных аттракторов социальной системы, источником неких разумных инородных волн, ломающих «восторженную» гегелевскую прогрессивность мира и линейную причинно-следственность безбожников, мы должны будем сразу столкнуться с главным признаком любой системы: система должна метаболизироваться и расти. Если допустить с научной точки зрения наличие некоего пространства, где находятся «лангольеры ирреальности», черти с главным чёртом, желающие зла человечеству и вообще всему, что сотворил Бог (причины и начало этого мифоисторического конфликта в нашей ранней Вселенной в общем виде изложены в Ветхом и Новом Заветах), то нужно допустить и некий план, по которому «работают» бесы, так как парадокс заключается в том, что духовный Хаос распространяется по Вселенной не хаотически, а упорядоченно и даже симметрично: есть цель, задачи, подзадачи, зона боевых действий и достигнутые успехи в ходе наступательных операций. Христианство отличается от того же буддизма или же ламаизма непросто наличием несовершенства мироздания, выливающегося в зло, а именно наличием разумного, активного, пожирающего духовную (и не духовную) плоть этого мира зла, зла как осознающего сверхразума (сверхразума, естественно, по отношению к человеку, а не к Богу).
Если мы смоделируем существование этого преисподнего пространства (или подпространства), то, разумеется, даже при не совсем выявленных законах его бытия мы не сможем отрицать наличие самих этих законов – чтобы система была стабильной, она должна быть в балансе, должен быть или некий унитарный концентрический центр, или центр, слагающийся из кластеров, должна быть система энергообмена, роста и качественного изменения. То есть сфера (с адом в центре), захваченная Люцифером, должна расти, поглощая, как сингулярность, враждебные ему пространства Творения. Целью является создание некой анти-Вселенной зла с богом-дьяволом во главе. Проблема лишь в том, что сатана сам тварь и не может быть Творцом. Поэтому в этом случае мы сможем наблюдать пространство-паразит, подобно проказе, разрушающее ткань живого мира Бога и питающееся его соками. Это очень напоминает вирус, вторгающийся в здоровую клетку: вирус встраивается в существующую систему и меняет её, пока не убивает.
Система со своими константами, развивающаяся в другой системе, всегда будет входить в конфликт с матричной средой. Особенно деятельность «подсадной» системы агрессивна в момент встраивания в здоровое тело и направлена на разрушение строя прежней структуры. Организм в итоге или убивает вирус, или же вирус захватывает организм, перестраивает его, примитивизирует процессность, забирает энергию и в итоге убивает, чтобы перейти к другому организму.
Однако, экспансия одной системы в другую не всегда происходит ровно, линейно и согласно потребностям структуры-агрессора. Элементы-«вирусы» встречают порой ожесточённое сопротивление окружающей среды, основанное на наличии защитных механизмов алгоритмически выстроенной организации, в астрономические значения превышающей по уровню структурной сложности вражеского «агента». В таком случае система-враг начинает борьбу прежде всего с «защитниками бастионов». В примере с человеческим организмом вирус совершает следующие действия: прямо борется с лейкоцитами, мимикрирует под них, встраивается в клетку как «здоровый» элемент, показывая свою функциональную «незаменимость». Если в это простое уравнение мы добавим разумность системы-агрессора, то налицо будут очевидные попытки влияния на центр принятия решений, человеческий мозг, в попытке ослабить «защиту бастионов» (иммунитет) и опорочить верных солдат (лейкоцитов). В итоге человек ведёт нездоровый образ жизни, неправильно питается и употребляет много алкоголя, считая, что лучшее лечение гриппа – лечение водкой. Всё это приводит к затяжным болезням даже иногда к смерти.
В случае с дьяволом и его «бессмертной когортой», следуя схеме поведения систем, мы увидим попытку влиять прежде всего на центры принятия решений, чтобы снять все возможные защиты и заграждения на пути духовного разложения, ибо зачем долбить отдельных верующих индивидуумов (хотя и это происходит), если можно просто отменить веру, снять колючую проволоку запретов, основанных не на хотении Бога, а на целесообразности жизнедеятельности самого человека? То есть обнажить человека перед злом и более того – поселить злые семена в самом человеке? Исходя из внеоценочного безэмоционального суждения о вариантах поведения сатаны и всей преисподней флоры как чужеродной мирозданию системы, мы можем утверждать следующее: 1. Дьявол должен создать всеобъемлющее греховное давление на разум человека (постоянный прямой внутренний поток иррационального хаоса в сознание, а также внешний поток завлекающего греха на все органы чувств); 2. Дьявол должен оправдать грех на бытовом уровне вначале как корреляционную погрешность («если немножко, то можно», «они-то там, а мы-то здесь…»), апеллируя к слабости конкретного ивана иваныча и фёдора фёдоровича, а также к чрезмерной жестокости «бессердечного» Бога; 3. Дьявол должен оправдать грех на высоком уровне общественного осознания посредством словесно-идеологического убеждения и наглядно-прикладной демонстрации «прописных истин» «во благо человека» («Жизнь одна – наслаждайся!» или «Человек – мера всех вещей», создание философий и идеологий греха: протестантские и просветительские ереси, натурализм, атеизм, капитализм как учение, социализм во всём многообразии его утопий, эмансипация, нацизм, нудизм, гомосексуализм, либерализм и т. д. – этих подменных фишек-«измов» может быть сколько угодно); 4. Дьявол должен опорочить матричную конституциональную структуру общества, подвергнуть деформации и слому и саму её идею, и сами эмпирические очаги старой системы («Смысл жизни – в самореализации» или «Любовь превыше всего!»: разрушение семей, межчеловеческих отношений в их истинном энергообменном бескорыстном смысле, раздробление рабочих коллективов и общественных групп и их новое срастание на почве личной заинтересованности, «Я» человеческого индивида ставится на первое место, его изолированные желания прописываются в негласной (и гласной) конституции общественного устройства); 5. Дьявол должен опорочить тех, кто защищает старую фундаментальную систему, уничтожить, изолировать или переиначить их по своему замыслу («Бог внутри меня», «Нравственно то, что полезно»: уничтожение Церкви как работоспособного инструмента, её антиклирикализация, заселение мирскими людьми, уничтожение людей, поддерживающих в обществе нормы нравственности: стремление Церкви быть современной, проникновение туда мирских воззрений, противоречащих вероучению, травля людей, выступающих против «культурных и технических достижений» цивилизации); 6. Дьявол должен использовать и инверсировать существующие социальные институты, так как эффективнее транслировать «вирусы зла» по старым каналам, а не создавать новые, так как на человеческое сознание более влияет фраза «это опубликовали в МГУ», «это сообщили в администрации президента», «это сказали на школьном собрании», чем утверждение «я услышал это, проходя мимо адского подполья» (в итоге мы имеем общество красивых яичных скорлуп, внутри которых сидят умершие птенцы-зомби, внешне не выходящие из оболочки и проявляющие себя лишь поведением – очень похоже на рассказ Лема, в котором на планете роботов во всех роботах сидели живые люди, боящиеся выйти наружу); 7. Дьявол должен подвергнуть общественному сомнению суть зла, которое становится чем-то неопределённым, аморфным и даже в некоторых доктринах не существующим, нужно в идеале стереть границу между злом и добром, перемешать их и провести эту границу заново, исходя из рациональности человеческого метаболизма – не более («Зло есть дисгармония», «Зло появляется вследствие несовершенства мира», определённые успехи в этом были достигнуты просветителями, сторонниками Шопенгауэра, ницшеанцами, марксистами, рядом экзистенциалистов); 8. Дьявол должен в итоге предложить Человеку свою картину мира, формируемую трепетно, столетиями, со всеми лженаучными диспутами и словесной путаницей, ту картину, которая окончательно бы отвратила людей от истинного пути познания, эта концепция (а лучше смешно сталкивающиеся друг с другом противоборствующие «концепции») стали бы той тюрьмой человеческого разума, из которого он уже никогда не смог бы выбраться, пока тело совершает свои растлительные функции (материализм теорий, доминирование принципа «Порядок из Хаоса» с более приемлемым названием как самопорядка или самоорганизации: появление массы научных теорий, в которых не было Бога как центрального элемента, а мир родился сам по себе, сознательное искажение теоретической базы и методологии наук – всё во имя примитивных безбожных «комиксов» вместо истинного научного знания.

Что делает дьявол для окончательного захвата мира и его преобразования по своему образу и подобию – образу падшего ангела-предателя и подобию змеи? Повернувшись к этому вопросу со стороны научного обозревателя, допуская математическое и физическое существование некой деструктивной силы, являющейся скрытым эпицентром внесистемных бифуркационных образований, сбоев установленных аттракторов социальной системы, источником неких разумных инородных волн, ломающих «восторженную» гегелевскую прогрессивность мира и линейную причинно-следственность безбожников, мы должны будем сразу столкнуться с главным признаком любой системы: система должна метаболизироваться и расти. Если допустить с научной точки зрения наличие некоего пространства, где находятся «лангольеры ирреальности», черти с главным чёртом, желающие зла человечеству и вообще всему, что сотворил Бог (причины и начало этого мифоисторического конфликта в нашей ранней Вселенной в общем виде изложены в Ветхом и Новом Заветах), то нужно допустить и некий план, по которому «работают» бесы, так как парадокс заключается в том, что духовный Хаос распространяется по Вселенной не хаотически, а упорядоченно и даже симметрично: есть цель, задачи, подзадачи, зона боевых действий и достигнутые успехи в ходе наступательных операций. Христианство отличается от того же буддизма или же ламаизма непросто наличием несовершенства мироздания, выливающегося в зло, а именно наличием разумного, активного, пожирающего духовную (и не духовную) плоть этого мира зла, зла как осознающего сверхразума (сверхразума, естественно, по отношению к человеку, а не к Богу).
Если мы смоделируем существование этого преисподнего пространства (или подпространства), то, разумеется, даже при не совсем выявленных законах его бытия мы не сможем отрицать наличие самих этих законов – чтобы система была стабильной, она должна быть в балансе, должен быть или некий унитарный концентрический центр, или центр, слагающийся из кластеров, должна быть система энергообмена, роста и качественного изменения. То есть сфера (с адом в центре), захваченная Люцифером, должна расти, поглощая, как сингулярность, враждебные ему пространства Творения. Целью является создание некой анти-Вселенной зла с богом-дьяволом во главе. Проблема лишь в том, что сатана сам тварь и не может быть Творцом. Поэтому в этом случае мы сможем наблюдать пространство-паразит, подобно проказе, разрушающее ткань живого мира Бога и питающееся его соками. Это очень напоминает вирус, вторгающийся в здоровую клетку: вирус встраивается в существующую систему и меняет её, пока не убивает.
Система со своими константами, развивающаяся в другой системе, всегда будет входить в конфликт с матричной средой. Особенно деятельность «подсадной» системы агрессивна в момент встраивания в здоровое тело и направлена на разрушение строя прежней структуры. Организм в итоге или убивает вирус, или же вирус захватывает организм, перестраивает его, примитивизирует процессность, забирает энергию и в итоге убивает, чтобы перейти к другому организму.
Однако, экспансия одной системы в другую не всегда происходит ровно, линейно и согласно потребностям структуры-агрессора. Элементы-«вирусы» встречают порой ожесточённое сопротивление окружающей среды, основанное на наличии защитных механизмов алгоритмически выстроенной организации, в астрономические значения превышающей по уровню структурной сложности вражеского «агента». В таком случае система-враг начинает борьбу прежде всего с «защитниками бастионов». В примере с человеческим организмом вирус совершает следующие действия: прямо борется с лейкоцитами, мимикрирует под них, встраивается в клетку как «здоровый» элемент, показывая свою функциональную «незаменимость». Если в это простое уравнение мы добавим разумность системы-агрессора, то налицо будут очевидные попытки влияния на центр принятия решений, человеческий мозг, в попытке ослабить «защиту бастионов» (иммунитет) и опорочить верных солдат (лейкоцитов). В итоге человек ведёт нездоровый образ жизни, неправильно питается и употребляет много алкоголя, считая, что лучшее лечение гриппа – лечение водкой. Всё это приводит к затяжным болезням даже иногда к смерти.
В случае с дьяволом и его «бессмертной когортой», следуя схеме поведения систем, мы увидим попытку влиять прежде всего на центры принятия решений, чтобы снять все возможные защиты и заграждения на пути духовного разложения, ибо зачем долбить отдельных верующих индивидуумов (хотя и это происходит), если можно просто отменить веру, снять колючую проволоку запретов, основанных не на хотении Бога, а на целесообразности жизнедеятельности самого человека? То есть обнажить человека перед злом и более того – поселить злые семена в самом человеке? Исходя из внеоценочного безэмоционального суждения о вариантах поведения сатаны и всей преисподней флоры как чужеродной мирозданию системы, мы можем утверждать следующее: 1. Дьявол должен создать всеобъемлющее греховное давление на разум человека (постоянный прямой внутренний поток иррационального хаоса в сознание, а также внешний поток завлекающего греха на все органы чувств); 2. Дьявол должен оправдать грех на бытовом уровне вначале как корреляционную погрешность («если немножко, то можно», «они-то там, а мы-то здесь…»), апеллируя к слабости конкретного ивана иваныча и фёдора фёдоровича, а также к чрезмерной жестокости «бессердечного» Бога; 3. Дьявол должен оправдать грех на высоком уровне общественного осознания посредством словесно-идеологического убеждения и наглядно-прикладной демонстрации «прописных истин» «во благо человека» («Жизнь одна – наслаждайся!» или «Человек – мера всех вещей», создание философий и идеологий греха: протестантские и просветительские ереси, натурализм, атеизм, капитализм как учение, социализм во всём многообразии его утопий, эмансипация, нацизм, нудизм, гомосексуализм, либерализм и т. д. – этих подменных фишек-«измов» может быть сколько угодно); 4. Дьявол должен опорочить матричную конституциональную структуру общества, подвергнуть деформации и слому и саму её идею, и сами эмпирические очаги старой системы («Смысл жизни – в самореализации» или «Любовь превыше всего!»: разрушение семей, межчеловеческих отношений в их истинном энергообменном бескорыстном смысле, раздробление рабочих коллективов и общественных групп и их новое срастание на почве личной заинтересованности, «Я» человеческого индивида ставится на первое место, его изолированные желания прописываются в негласной (и гласной) конституции общественного устройства); 5. Дьявол должен опорочить тех, кто защищает старую фундаментальную систему, уничтожить, изолировать или переиначить их по своему замыслу («Бог внутри меня», «Нравственно то, что полезно»: уничтожение Церкви как работоспособного инструмента, её антиклирикализация, заселение мирскими людьми, уничтожение людей, поддерживающих в обществе нормы нравственности: стремление Церкви быть современной, проникновение туда мирских воззрений, противоречащих вероучению, травля людей, выступающих против «культурных и технических достижений» цивилизации); 6. Дьявол должен использовать и инверсировать существующие социальные институты, так как эффективнее транслировать «вирусы зла» по старым каналам, а не создавать новые, так как на человеческое сознание более влияет фраза «это опубликовали в МГУ», «это сообщили в администрации президента», «это сказали на школьном собрании», чем утверждение «я услышал это, проходя мимо адского подполья» (в итоге мы имеем общество красивых яичных скорлуп, внутри которых сидят умершие птенцы-зомби, внешне не выходящие из оболочки и проявляющие себя лишь поведением – очень похоже на рассказ Лема, в котором на планете роботов во всех роботах сидели живые люди, боящиеся выйти наружу); 7. Дьявол должен подвергнуть общественному сомнению суть зла, которое становится чем-то неопределённым, аморфным и даже в некоторых доктринах не существующим, нужно в идеале стереть границу между злом и добром, перемешать их и провести эту границу заново, исходя из рациональности человеческого метаболизма – не более («Зло есть дисгармония», «Зло появляется вследствие несовершенства мира», определённые успехи в этом были достигнуты просветителями, сторонниками Шопенгауэра, ницшеанцами, марксистами, рядом экзистенциалистов); 8. Дьявол должен в итоге предложить Человеку свою картину мира, формируемую трепетно, столетиями, со всеми лженаучными диспутами и словесной путаницей, ту картину, которая окончательно бы отвратила людей от истинного пути познания, эта концепция (а лучше смешно сталкивающиеся друг с другом противоборствующие «концепции») стали бы той тюрьмой человеческого разума, из которого он уже никогда не смог бы выбраться, пока тело совершает свои растлительные функции (материализм теорий, доминирование принципа «Порядок из Хаоса» с более приемлемым названием как самопорядка или самоорганизации: появление массы научных теорий, в которых не было Бога как центрального элемента, а мир родился сам по себе, сознательное искажение теоретической базы и методологии наук – всё во имя примитивных безбожных «комиксов» вместо истинного научного знания.
Итак, дьявол должен всё это сделать? Дьявол это и делает. Цель – уничтожение человечества как факта, низведение его до уровня червей в протяжённой надкосмической войне добра и зла. Нас с вами будет интересовать восьмой пункт приложения сил чужеродной системы, коим является область парадоксального целенаправленного структурного воздействия Хаоса на научную мысль последних шестиста лет.

Источником, эпицентром сомнений Европы относительно христианского мироустройства изначально были труды античных авторов, интерес к которым не затухал всё Средневековье, но отчаянно возгорелся в его поздней фазе, а также деятельность алхимиков и тайных обществ, имевших связи с Византией и Востоком в его широком понимании. Силы, духи, элементы, течения энергий, тайные символы и коды, зашифрованные послания Бога, формула Мира, философский камень, секретная доктрина Создателя «для избранных», понятие об «истинном» знании и другие «кирпичики» гностических и мистических учений применительно к кропотливой системообразующей работе алхимиков стали парадоксальной основой современного научного знания. Развитие этой системы со временем убрало из активного взаимодействия Бога как фактор, оставив Творца безучастным свидетелем наверху, а его творение – в убитом и распотрошённом виде внизу, среди копошащихся подобно червям новоиспечённых учёных. Метафизика и эзотерика улетучились как дым, оставив лишь труп Мира с одиноким вопросом циркульного теоретика: «Как же этот мертвец может жить?»
Ответ был найден достаточно быстро: этот «мертвец» самоорганизовался.
О самоорганизации материи говорили ещё античные авторы (Платон, Аристотель), однако в ту эпоху мифологического сознания это не стало доктриной. В позднее Средневековье же препарирующий труп патолоанатом-гробокопатель или смешивающий серу и соляную кислоту студент Сорбонны порой сознательно рвали с церковью, говоря об «умных» элементах, тканях и «разуме тел». Это была своеобразная религия – религия зарождающейся науки – порой слепо и смешно противопоставляющая себя достаточно развитому богословию. Быть атеистом в научной среде Европы XV века уже считалось подвигом, не все были готовы к такому внутреннему противостоянию с традиционным мировоззрением, в центре которого была простая и эффективная идеология живого Бога, а не поиск сложных татуировок на теле убитого мира.
«Отринуть Бога, чтобы найти его» - по этой формуле, в сущности, развивается вся европейская наука. И, судя по текущему положению вещей, Бог потерян, но до сих пор так и не найден.
Научное знание само по себе стало в европейской традиции Возрождения и Нового Времени знанием пяти чувств человека: слышу, вижу, ощущаю запахи, вкус, поверхность предметов. Все интуитивные прозрения, поступление информации напрямую в мозг человека минуя вышеуказанные чувства признавались ненаучными. Опыты ставились только с тем, что можно потрогать и понюхать, это была непреложная реальность, ставшая со временем единственной. Невзирая на то, что результаты опытов было вполне достоверными, сама картина мира, из них получаемая, достоверностью не обладала. Со временем война науки и религии вылилась в такое противостояние, что сейчас больше напоминает сосуществование двух параллельных миров. Например, если вы в научной работе сошлётесь на документально зафиксированные (с приложением видеодокументов) наблюдения ангелов, вас высмеют выставят вон из общего зала научной мысли. То есть, невзирая на доказательства, априори все упоминания о чём-либо существующем из христианской картины мироустройства с игнорированием любых фактов считаются недопустимыми. Превращение науки в научную религию (или, скорее, научную секту) произошло не сразу и было связано именно с интерпретацией того, что зафиксировали пять ваших чувств: одни факты ложились в основу теоретической картины, другие – безжалостно отсекались и предавались забвению. Почему так произошло? Ответом на этот вопрос может служить притча о должнике, рассказанная Христом своим ученикам, когда человек, задолжавший большую сумму денег правителю, был прощён им, в то же время сам безжалостно отправив в тюрьму того, кто, в свою очередь, был должен ему. Ранняя наука, критикуя косность и безальтернативность религии в вопросах познания, встав на ноги, сама стала ещё более косной структурой, чем церковь. «Бога мы не признаем никогда», - сказал один из апологетов новой эволюционной теории, по сути, раскрыв кроплёные карты на игральном столе научной объективности. Мистическая ненависть ко всему божественному может объясняться лишь патологией деградирующего сознания западного человека, находящегося под полным контролем демонических сил.

Очередной смешной парадокс заключается в том, что научный материализм, легший в основу всей парадигмы научного знания, произошёл от материализма «ненаучных» и мистическо-языческих алхимиков, получавших золото из свинца не с помощью химических реакций, а с применением заклинаний, ритуалов, неких полудемонических обрядов и выполнения каких-то определённых (продиктованных кем-то) действий. Факты получения золота в больших количествах алхимиками известны в истории науки, но не объяснены. Трансмутации элементов совершались с применением неизвестных современному знанию технологий и больше походили на нематериалистическую форму знания, которую сегодня принято называть магией. То есть корни науки – в антинаучном, если не сказать, дьявольском подходе к познанию мира.
С учётом данного факта неудивительно то, что конституционально наука органически не приемлет богословские воззрения, в корне отрицая христианскую структурность и тем более проработанную отцами Церкви сферу духовного субстанционального бытия Бога. Традиция войны с верой легла становым хребтом в тело научного мироощущения и концептуалистики. Без этой бесконечной войны с Богом не было бы современной демонической науки.
Интересным представляется сам факт перехода мистического гностицизма в прагматический материализм в рамках одной социальной группы в течение сравнительно небольшого отрезка времени. Когда «новые учёные» вынули из картины мира Бога, то на образовавшееся вакантное место в центре мироздания был поставлен некий чем-то великий «Человек» со всеми его неудовлетворёнными потребностями. Позже просветители ставили в центр мира Nature (Природу), но тоже с человеком как осознающим элементом. Бог в этой космогонии был сначала на почётном месте ветерана-наблюдателя, а позже исчез совсем. Так как исчез «главный контролер» в виде Творца, нужно было как-то теоретически упорядочивать реальную гармонию мира. Всё это привело в итоге к концепциям самоорганизации. Материализм в этой схеме занимал ключевое идеологическое место: «Если церковники верят в Бога, которого не видят, мы верим в вещество, которое способны потрогать и изучить» - так вкратце можно охарактеризовать анти-концепцию ранней науки, противоположно сместившей акценты с доминанты духовного на доминанту материального.

Сам европейский материализм Нового Времени в науке был порождением магической предметной обрядовости алхимиков, на какой-то стадии расширения своих представлений о мире отказавшихся от публичного жонглированиями метафизическими понятиями (но не забывшими их до конца, алхимические практики, как известно, существовали вплоть до XIX века, ряд известнейших общепризнанных «столпов» научного знания, так как, например, Исаак Ньютон, были алхимиками). Материализм, принесший с собой одномерную картину мира, механицизм, дробление целого на части, всеобщую корпускулярность всего и вся, включая область духовного, хаос в основе мироздания, так как извечный порядок не мог быть основой мира, стремящегося к линейному усложнению (ибо зачем тогда усложняться?) – этот материализм, рождённый в бытовой обрядовой среде протестующего мифологического сознания, сам произвёл на свет знание о мире, более напоминающее скелет, нелепо составленный из костей противоречивых концепций. Мистика стала мистической предметностью, прагматической лишь внешне, а та, в свою очередь, - религиозной доктриной секты неоалхимиков. Одна демоническая парадигма породила другую.
«От простого к сложному» - простая формула для учёного, однако, она имеет универсальный характер и применяется везде, отрицая существование сложных и тем более бесконечно сложных систем в Начале Начал. Порядок должен образовываться из не-порядка, которым должен стать Хаос как основа любой системы. Хаос ставится в начало времени и пространства, в хаотических взаимодействиях соединяются между собой кварки, атомы, молекулы, образуются первые живые клетки, вырастают галактики, крупномасштабные структуры и появляется человек. Случайность, спонтанность возводится в абсолют и ставится во главу угла смысла всей конструкции Мира. Итог всему этому прост: смысла нет, план отсутствует, материя случайность, предметы сконструированы свободными аттракторами и бифуркациями. Бога нет. Хаос торжествует. И тут из-за жёваного пергамента Хаоса на мгновение мелькает улыбающаяся физиономия сатаны…
Цель достигнута. Черти рукоплещут.
Богоборческая сущность науки также выражается в её упорном отрицании того, что сложные структуры, такие, например, как атом или галактика, не могут появиться самостоятельно из низкоуровневых хаотических систем. Хотя все эмпирические наблюдения учёных опровергают факты изначальной самоорганизации из Хаоса. Да, галактики рождаются, но в уже существующей системе, функционирующем континууме, а не в плотном газовом облаке ранней Вселенной. Тем более странным является утверждения о возможности спонтанного подбора аминокислот для создания белков и белков – для конструирования клетки. Даже обычные математические расчёты без всяких отсылок к трансцендентному говорят о том, что на такого рода «подборы» не хватило бы даже возраста нашей Вселенной.
Отсекая излишние отступления, мы попытаемся более детально изучить две основополагающие концепции современной науки – эволюционную теорию и Теорию Большого взрыва – для того, чтобы показать ход мыслей сегодняшних неоалхимиков и итоги, которые можно сделать в результате анализа этих концепций.